Глава 2
Системный подход в исследованиях организационной психологии
Рассматриваются специфические особенности функционирования организации как системы, сохраняющей единство постоянства и толерантности к изменениям и к неопределенности. Организация и человек как субъект организационного поведения анализируются как открытые системы. Объективность неопределенности и субъективность детерминизма обсуждаются как единые проблемы в континууме экономико-социально-психологического пространства-времени.
2.1. Системные описания социально-психологических феноменов
Системный подход начиная со второй половины XX столетия стал широко использоваться в решении изменившихся задач социально-экономической практики. Так, в управлении вместо решения локальных, отраслевых задач возникла необходимость теоретического анализа крупных, комплексных проблем, требующих взаимного увязывания экономических, производственных, социально-психологических, организационных аспектов развития промышленности, городов, охраны природы.
от подход как средство познания и управления разнообразными явлениями природы и общества зарекомендовал себя во многих науках. К нему обращаются исследователи, когда возникает необходимость создать целостную картину изучаемой многомерной реальности. В настоящее время в научном познании социально-психологических и социально-экономических явлений и феноменов методологическая специфика системного описания занимает ведущее место. Обращение к системной методологии отражает современную тенденцию развития науки.
Попытки прямого внедрения концепций человеческой психики и поведения в практику наталкиваются на сложно преодолимые трудности. Актуальной является задача разработки понятийного аппарата и соответствующей методологии, которые позволили бы конкретизировать научное знание применительно к реальной жизни и к реальной деятельности людей.
В основе системной методологии лежит идея системы как упорядоченной, структурированной совокупности элементов, находящихся в связях друг с другом и образующих целостность, их согласованность и единство. Эту исследовательскую стратегию можно понимать как стремление развить некий «надобъектный» взгляд. Входящие в систему исходные объекты (элементы, части) могут иметь собственную специфику и сложность, однако они рассматриваются как «системный объект», созданный своей целостностью. Например, энтомолог может изучать строение и поведение отдельного муравья, а может поставить задачу изучать «надиндивидный уровень» и рассматривать сообщество муравьев, муравейник, как особый объект, который ведет себя как нечто целостное и единое [55].
Людвиг фон Берталанффи, австрийский биолог-теоретик, явился одним из основателей Международного общества по исследованию общей теории систем (1954). Если первоначально он разработал системную стратегию изучения живых организмов, то в дальнейшем это методологическое основание было перенесено им на познание процессов общественной жизни. Он сформулировал основные принципы и законы поведения систем для того, чтобы утвердить единство методологии конкретных исследований. Среди введенных им понятий важное место занимает понятие изоморфизма, под которым он понимал существенное сходство между явлениями совершенно разной природы (социальными, природными, техническими). Он поставил задачу формирования единого теоретического каркаса для описания систем различных типов и выявления изоморфных законов в различных областях [6]. Развитие тематики конкретных исследований показало, что совокупность проблем системной методологии исследования существенно превосходит рамки задач общей теории систем. Для обозначения более широкой сферы методологических проблем познания и решения исследовательских задач стали применять термин «системный подход».
Широкое распространение идей системной методологии породило массу литературы. В широкомасштабном «системном» движении выделились такие термины, как «системный подход», «системный анализ», «общая теория систем», «принцип системности», которые употребляются довольно свободно, так что выявить четкие границы между ними, как считают некоторые авторы, практически невозможно.
ые исследователи (А. Г. Асмолов, В. А. Барабанщиков, Ю. М. Зинченко и другие) полагают, что такое разведение имеет насущную необходимость. За системным подходом закрепилась такая специфическая особенность, что объектом его анализа являются развивающиеся системы. Исследователи стали отчетливо осознавать, что прямое наложение универсальных закономерностей на конкретную область изучения социально-психологических феноменов столь же недопустимо, как стремление на уровне философской методологии найти готовые решения, касающиеся переживаний человека.
Содержательная стратегия системного подхода ориентирована на выполнение критическо-конструктивной функции анализа, что позволяет выявить недостаточность предшествующих традиционных схем объяснения в решении новых задач. Например, психологов и в наше время различает признание систем с разными центрами или точками отсчета в познании психологии человека – птолемеевской и коперникианской. Центр птолемеевской системы отсчета в исследовании психологии человека – это изолированный индивид (или индивиды плюс общество). Индивид наделен сознанием, потребностями, социальными ролями и т. д. Центр коперникианской системы – бытие человека в мире, включающее поступки человека как автора жизненных событий. К. Маркс и Ф. Энгельс, критикуя попытки объяснять сущность человека из самого себя, весьма образно, убедительно и с иронией спрашивали: «…что это вообще за “человек”, который рассматривается не в своей исторической деятельности и бытии, а может быть выведен из своей собственной ушной мочки или какого-либо иного признака, отличающего его от животных? Этот человек заключен в самом себе, как свой собственный нарыв» [31, с. 414].
Системный подход не существует в виде жестко заданной концепции. Он выполняет эвристические функции, смысл которых состоит в соответствующей ориентации конкретных исследований. Реализация этой функции сопряжена с большими трудностями. Границы социально-психологических явлений как системных образований и их состав далеко не очевидны и требуют специального исследования и специальных методов в каждом конкретном случае. Помимо выявления разнотипных связей необходимо это многообразие представить в операционном виде, то есть представить выделенные связи как однородные и допускающие сравнение и сопоставление. Тезис о многообразии выделенных связей допускает несколько расчленений и возможность выбора критериев анализа систем. Сложные системы состоят из большого количества элементов или подсистем, но их количество не является главным критерием в объяснении механизмов успешного (или неуспешного) функционирования. «Определяющим фактором здесь является, – пишет Е. Н. Князева, – нетривиальность, запутанность, оригинальность отношений между элементами. Именно отношения (или связи) (тот “клей”, который соединяет элементы в единое целое) делают сложное сложным.
ношения между элементами можно соотнести с функциями системы как целого. Сложными являются те объекты (системы, объекты, организации), описать функции которых на порядок сложнее, чем само строение этих объектов (систем и т. д.)» [37, с. 76]. Системная методология разделяется большинством современных психологов. Однако ее реализация связана с разным пониманием механизмов развития, обусловленных преобразованием систем, переструктурированием и согласованием связей. Отмечается, что сам системный подход необходимо рассматривать системно, дабы не сводить его к анализу всего лишь одного аспекта. Эффективный подход предполагает изучение системы как части некой метасистемы, в которую она вписана и в которой она функционирует. Системный анализ подобен двуликому Янусу: он смотрит и в недра исследуемой системы, и в окружающий эту систему мир [20].
Б. Ф. Ломов конкретизировал системный подход к объяснению психики как множества внешних и внутренних отношений, в которых она существует как целое. Признание этой основополагающей идеи предполагает, что реализация системного подхода требует, во-первых, рассмотрения психического (социально-психического) явления или феномена в аспектах микро– и макроанализа. Во-вторых, эти явления или феномены необходимо рассматривать как многомерные; рассмотрение одного плана не должно закрывать все другие возможные планы. В-третьих, психическое (или социально-психическое) явление или феномен необходимо рассматривать как иерархическое и многоуровневое образование. четвертых, множественность бытия влечет за собой множественность и разнопорядковость его свойств. В-пятых, системный подход связывается с изменением в объяснении принципа детерминизма. Полисистемное бытие не может иметь универсальной формы детерминации. И линейный детерминизм, и вероятностный представляют собой лишь частные случаи детерминации. Детерминация может рассматриваться и в качестве биологической, и социальной, и в качестве каузальной связи, и в качестве некаузальных типов связи. Методологические идеи Б. Ф. Ломова подводили к принципиально новой стратегии познания. Было показано, что эпоха классических теорий, претендующих на объяснение психических феноменов на основе проработки всего лишь какой-либо одной из областей науки, заканчивается [29].
Б. Ф. Ломов совершенно справедливо отмечает сложности реализации системного подхода в психологических исследованиях и то, что в связи с проникновением в психологию методов и понятий из других областей науки «…особенно острой становится потребность в разработке ее философских, методологических проблем. Прямой механический перенос методов и понятий из других наук может привести и в действительности приводит к упрощению и вульгаризации психических явлений, к игнорированию их специфики. Каждое понятие и каждый метод, заимствуемые из других наук, должны пройти через “горнило методологии”» [30, с. 188]. Не меньшую опасность, по мнению Ломова, представляет попытка прямого переноса научных результатов, например, полученных в лабораторном эксперименте, без глубокого анализа их оснований в практику. пытки решать практические задачи без теоретического осмысливания могут привести к результату, прямо противоположному тому, ради которого они предпринимаются. Вместе с тем психологическое понятие, как только начинает использоваться в связи с решением практических задач, приходит в движение и начинает рассматриваться в различных системах других понятий. Понятие проходит ряд метаморфоз, изменяется, обогащается и становится более четким, поскольку этого требует практика [29].
В. А. Барабанщиков в качестве ориентиров развития системного подхода в современной психологии выделяет две задачи: во-первых, построение на основе системного подхода ее предмета и, во-вторых, разработку системного метода познания психических явлений; полнота и эффективность решения этих задач определяют уровень развития системных исследований. Как считает автор, выявление структуры, состава, иерархической организации, способов функционирования и т. п. является проявлением скорее специфики, характерной для общей теории систем. К ее объектам можно отнести: поведенческий акт (П. К. Анохин), доминанту (А. А. Ухтомский), гештальт (К. К. Кофка), психологическую систему (Л. С. Выготский), интегральную индивидуальность (В. С. Мерлин), интеллект (Ж. Пиаже), познавательную сферу (Д. Норман), перцептивный цикл (У. Найсер) и другие. В. А. Барабанщиков пишет: «Особенность текущего этапа состоит в том, что наряду с организацией (структурой, уровнями) и функционированием целостных образований на передний план выдвигается изучение их становления и развития. результате доминирующим оказывается генетическое направление системного подхода» [54, с. 273]. Объект часто отождествляют с эмпирическим объектом (вещью, событием) либо со стимуляцией. Объект, или совокупность жизненных обстоятельств и деятельности человека, объединен в систему, включающую не только элементы вещи, события, но и субъекта жизнедеятельности. Жизнь человека соткана из ситуаций. Ситуации редко выступают в чистом виде: это клубок событий разного уровня, разного времени жизни, разного содержательного и смыслового наполнения. И далее: «И субъект, и объект жизнедеятельности органически взаимосвязаны и выступают как компоненты одного и того же фрагмента бытия, или события жизни, включающего психические явления в единстве с условиями их существования и развития» [52, с. 277].
Реализация системного подхода связана с разным пониманием деятельностного подхода, поскольку сложились разные его варианты (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, В. В. Давыдов, О. А. Конопкин, Г. В. Суходольский, В. Д. Шадриков и другие), что приводит к непростым схемам соотнесения понятий. Как совершенно справедливо отмечает В. П. Зинченко, кажущаяся простота деятельности создает иллюзию легкости ее проектирования, программирования и управления; задача построения деятельности является фантастической по своей сложности [8]. м не менее необходимость организационного порядка предполагает операционализацию деятельности применительно к конкретным обстоятельствам и ее исполнению. В деятельности решающее значение имеет ее технология, которая формируется у человека-деятеля в ходе обучения, опыта работы и поддерживается в необходимой готовности текущим трудом. Опыт создается, возникает и разрушается, функционирует и требует усилий со стороны субъекта и других субъектов совместной деятельности.
2.2. Организация как открытая и сложнодинамическая социально-психологическая система
Организации как социально-психологические образования функционируют в сложноорганизованной и активной среде, реализуя сложную полисубъектную активность. И. Р. Пригожин пытается включить человека в «новый диалог» со сложным миром [43]. В коллективах большой численности возникают отношения социальной иерархии, неравенства и сложности. Относительно простое поведение социально-психологической системы вырастает из сложности, из разнообразия активности на уровне элементного строения. Компании, поддерживающие коммуникативные инновации, вытесняют с рынка те компании, которые не способны к управлению сложностями диалогов, взаимодействием, согласованием интересов.
Методология системных исследований исторически предопределена логикой развития научного знания. Обсуждая механизмы изучения социально-психологических феноменов, М. С. Каган, вслед за У. вером, утверждает, что научное знание за последние столетия прошло три этапа. На первом этапе, представленном наиболее ярко классической механикой, исследовавшиеся объекты сводились к чему-то простому, к какой-то однородной основе. На втором этапе, представленном прежде всего теорией вероятности и статистической физикой, мир предстал в необычайной сложности. Сложность воспринималась как дезорганизация и отсутствие внутренней упорядоченности. Только на третьем этапе (в середине ХХ в.) наука столкнулась с проблемой «организованной сложности». Развитие сложных систем стало пониматься как замещение одной сложной структуры другой [20].
Успешная организация не может оставаться закрытой системой. Чтобы преуспевать, она должна сохранять открытость для взаимодействий с другими системами. Все организации являются системами, функционирующими в пространстве социально-экономических обстоятельств. Независимые от социальных и экономических обстоятельств внешней среды организации представляют собой скорее теоретические допущения, чем реальную практику существования якобы «закрытых» систем.
Любая организация является подсистемой в рамках более крупных систем и зависит от нижележащих и вышележащих уровней иерархической структуры социально-производственных связей. Обеспечивая свою целостность и реализуя свою деятельность в сложных обстоятельствах, организация выступает как бы объектом по отношению к вышележащему уровню, выполняющему собственную деятельность со своими целями и задачами. Ю. П. Зинченко сравнивает иерархию уровней с образом «матрешки», отмечая ту лишь разницу в этой метафоре, что в каждой «матрешке» может находиться несколько «матрешек» одного уровня. Отношения между уровнями подвижные и функционируют по принципу обратной связи, в результате чего все деятельности конкретных систем включены в динамическое взаимодействие, а совокупность их активности не является суммой слагаемых, так как цели и потребности разных уровней могут совпадать, а могут и противоречить друг другу [18].
П. К. Власов с соавторами организацию рассматривают как «открытую социально-экономическую систему, которая образована для того, чтобы достигнуть определенного комплексного эффекта в течение желаемого времени путем непрерывного отбора необходимых элементов, а также специфического упорядочивания структуры и отношения между ними в процессе взаимодействия с внеорганизованной средой» [39, с. 157]. Качества ресурсов и сложность продукта связаны между собой в замысле организации и определяют различия в пропускной способности взаимосвязей и деятельностей организаций как открытых систем. Основополагающая идея теории открытых систем заключается в
том, что взаимодействие организации с внешним миром является непрерывным процессом взаимодействия, а не односторонним процессом приспособления организации к внешнему миру (внешней среде). Важнейшее условие их взаимодействия заключается в том, что внешняя среда способна влиять только на доступные организации. Другое важное условие функционирования организации как открытой системы заключается в пропускной способности: обработке производственных сигналов для достижения некоторого результата, который в дальнейшем использует внешняя группа или система. Этот цикл описывают в терминах: сигнал, пропускная способность, результат.
Иногда данный цикл описывают в технологических или экономических терминах. В этом случае происходит неправомерное отделение цикла от вовлеченных в него людей. Для всех организаций один из наиболее важных внутренних ресурсов – это целенаправленные, скоординированные и интегрированные человеческие усилия и мотивация. Д. Бунстра обобщил переменные средовых воздействий и представил их влияние на модель функционирования организации. Важнейшей составляющей качества деятельности организации являются имеющиеся у нее представления о способе обмена и восполнении ресурсов: временных, энергетических, информационных, сырьевых, финансовых, трудовых, интеллектуальных и т. д. Первоначально результат воплощения идеи отсутствует, но в дальнейшем объективируется опытом и служит основой для «ресурсной модели» организации, обеспечивающей системную организацию ее безопасности [39].
Центральная подсистема для организации как социально-экономической системы – это преобразование первоначальных ресурсов в продукт, который привлекателен для окружения. При этом продукт оказывается средством для нового цикла привлечений ресурсов в другом количестве и качестве. Различия между организациями обусловлены, в частности, тем, что они выстраивают разные ресурсные модели.
Выработка общих основ организационной теории является процессом чрезвычайно трудным и исторически медленным. Об этом писал еще автор первого учебника по организационной психологии Г. Левитт. Он констатировал, что разработчики организационной психологии располагают серией идей, развиваемых в различных областях, многие из которых далеки от промышленности. Так, психология и социология внесла идеи о сложности человеческих мотивов, о процессах воздействия, о групповом поведении. Математики и инженеры представили теорию о системах управления и информации. Экономисты, и не только они, изучают, как люди принимают решения. Организационные исследования в будущем, предсказывал он, будут больше связаны с людьми и цифрами, будут более психологическими и в то же время более аналитическими [40].
Разнообразие возникающих конкретных ситуаций и условий не вписывалось в рамки традиционных теорий организаций и потому не всегда могло служить опорой и системной основой принятия решений, столь необходимой менеджерам в обсуждении реальных дел, поскольку обнаруживались противоречия интересов и системные рассогласования. Многие исследования и публикации не сумели предложить менеджерам действенных рекомендаций. Оказалось, что раз и навсегда установленных принципов, рассчитанных на всеобщее применение, недостаточно. Так, в решении проблем анализа и проектирования организации используют ситуационный подход.
Ситуационный подход, лидером которого считают английского индустриального социолога Дж. Вудворта, выявил взаимозависимости между организационными подсистемами, между организацией как системой и внешней средой. Он раскрыл механизм соответствия и динамического функционирования организации, ее поведение в различных ситуациях и обстоятельствах, обеспечивающих наибольшую вероятность успеха. Процессы управления не являются универсальными для всех организаций. Оперативное принятие решений диктуется быстро меняющейся ситуацией, непредсказуемыми изменениями внешней среды. Средовая неопределенность обусловлена технологическими и рыночными изменениями, спросом на продукты, которых раньше не существовало, и т. д. [40].
Стремление создать единую организационную теорию в настоящее время должно учитывать необходимость признания объективно существующей неопределенности и возможных рисков для безопасной деятельности организации. Противопоставление конкретного и общего, несомненно, вряд ли оправдано. В то же время нельзя не учитывать важность анализа конкретных условий деятельности организации. Конкретная система имеет начало своего возникновения и может иметь конец своего функционирования во времени, оказавшись преходящей формой, если ей все-таки не удалось спрогнозировать систему безопасности с учетом множества возникающих рисков.
Функционирование системы можно определять по многим критериям, которые обычно объединяются в три группы: системные, энергетические, информационные. Системные критерии характеризуют систему с точки зрения числа и упорядоченности элементов; оценивается степень дифференциации и интеграции. Дифференциация приводит к увеличению неоднородности в системе, а интеграция сопровождается подчинением элементов целому. Энергетические критерии указывают на увеличение экономичности и эффективности функционирования. Информационные критерии характеризуют уровень совершенства системы со стороны получения и накопления информации о среде за счет действия подсистем управления.
Сложность систем обусловливает их уязвимость и хрупкость. Хрупкость сложных систем описывается в различных аспектах. Во-первых, чем сложнее система, тем она более неустойчива и уязвима по отношению к малым событиям и флуктуациям. Во-вторых, сложная организация существует конечное время. Внутри жизни имманентно заключена смерть. Один из законов эволюции состоит в том, что лишь смертное способно к самоорганизации. В-третьих, сложные системы функционируют как бы «на лезвии бритвы» (эта метафора появилась в связи с развитием теории самоорганизованной критичности С. Кауфмана). В-четвертых, в случае незначительных отклонений механизм гомеостазиса возвращает систему в состояние равновесия, обеспечивая регенерацию и самодостраивание. Эти тонкие механизмы не терпят внешнего вмешательства. Попытки вмешательства могут разрушить остатки гомеостазиса [35; 37].
Методология сложных систем применима к системам различной природы, в том числе к человеческим, социальным, финансовым, информационным. Благодаря проникновению в понимание динамики сложных систем становится возможным развитие новых технологий управления и прогнозирование будущего.